Я поступала на журфак не потому, что очень любила читать, а полюбила читать потому, что поступила на журфак. И удивляться тут нечему - в моей жизни всегда все шиворот навыворот. Так и с литературой. Когда я увидела свои обязательные списки чтения впервые, меня охватил ужас. Зачем мне ЭТО читать?! Неужели мне когда-нибудь придется на досуге обсуждать переписку Грозного с Курбским или цитировать Еврепида?! Вряд ли. Для общего развития?! Ничего себе общее развитие, когда от всех этих древнерусских и древнегреческих шедевров мой мозг сворачивается в трубочку. Но со временем эта неприязнь к гексаметрам проходила, Гомер сменялся более понятным Шекспиром, и так со временем я привыкала к сложному, училась видеть интересное даже в том, в чем его трудно увидеть.
Сейчас чтение уже вошло в привычку. Забыв с собой книжку в электричку, чувствуешь себя как без рук. И хотя желание сдать сессию без хвостов до сих пор является главным стимулом к чтению, я читаю не только поэтому. Впрочем, все читают по разным причинам. Мама, например, читает ради того, чтобы интересно провести время. Для развлечения. И только то,что ей нравится. Лерка читает что называется для галочки. Поступив после школы в технический вуз, подруга решила,что надо просвещаться не только в техническом плане. И просвещается. Читает то, что ей посоветую я или кто-нибудь еще. Ей приятно, что она это читала.
Я читаю из-за всего этого вместе взятого: ради сессии без хвостов, ради интереса, для галочки и еще - ради тех образов, которые рождаются у меня в голове, когда я открываю книгу. Эти образы, пожалуй, самое главное, что вызвает у меня совершенно ненормальный интерес. Интерьер, пейзаж, внешность - я как режиссер, который снимает фильм. Я рисую в своем воображении комнату, где происходит действие, рисую ее подробно,точно, вплоть до мельчаших подробностей вроде того, какого цвета диванчик в прихожей или сколько книг стоит на полке. Еще больше меня интересует внешность. И мне совершенно безразличны слова автора о том, что героиня носила светлые волосы и отличалась аристократической бледностью. Если моя фантазия представляет ее смуглой брюнеткой, меня ничто не убедит в обратном. Так, например, Наташа Ростова, черноглазая и с черными, насколько мне не изменяет память, кудрями всегда была для меня голубоглазой русоволосой девушкой без всякого намека на вьющиеся волосы. А Ленский со своими "кудрями черными до плеч" был в моем воображении хоть и кудрявый, зато огненно-рыжий. Потом я заметила еще большую странность своей фантазии. Главного героя романа "История Тома Джонса, найденыша", в котором повествуется о событиях, происходящих в 18 веке, я упорно представляла себе в широких темно-синих джинсах и белой толстовке, и если бы мне, действительно, посчастливилось снять фильм, то взяла бы на его роль Эштона Катчера - уж слишком похожими эти два парня были в моем воображении.
Вот так. Во мне бесследно пропадает режиссер, а все выбираю, что лучше: спортжур или литред.
Весь деньбез компьютера в 21 веке - это как-то, мягко говоря, странно. Зато невероятно полезно. За полдня я прочитала книгу, которая было рассчитана как минимум на три, сделала пару упражнений по английскому (хотя без lingvo я тоже чувствую себя как без рук) и пришла к выводу, что сдать сессию на отлично очень просто: нужно только сломать компьютер!
